Вчера, поздним вечером, почти ночью неугомонный Тимофей Ильич Верховский, трёх с половиной лет, бродил вкруг поставленной на стол маленькой ёлочки. Побродив, подумав о чём-то своём, загадочном и удивительном, радостно обратился ко мне с предложением: -Папа! Давай прямо сейчас будем наряжать ёлку. Игрушками. -Давай! – ответил я. И ушёл в другую комнату за коробкой с ёлочными шарами. -Я уже начал. Уже вот наряжил! И ещё наряжу! – раздался Тимкин весёлый крик. -Чем ты нарядил? – спросил я, разыскивая в шкафу шары. -Акулой! И ещё вот – бегемотом! – ответил мне радостный детский голос. Я выбежал из комнаты с коробочкой игрушечных шаров. На ёлочных лапах - лежала большая сиреневая акула. И, кажется, улыбалась. Чуть выше её, средь ветвей, затаился плюшевый бегемот с застенчивый зелёной мордочкой. А к ёлке уже торжественно шествовал Тима, неся в руках весёлого жёлтого утёнка.
Маленький невидимый человечек пляшет под дождиковым снегом, Распевает во всё горло нездешние солнечные блюзы. Весна – его зелёный, чуть набекрень – берет, Лето – голубой в лучистую крапинку галстук, Осень – соломенные непослушные волосы, Зима – белый пиджак с нарисованными лиловыми звёздами. Он пляшет, поёт, смеётся, щёлкает пальцами, здоровается с миром. Сквозь тоску и отчаянье, сквозь память и боль, Сквозь времена и пространства. Неугомонный.
Интересный и необычный для меня проект. Я не люблю эпоху "онлайн". Откровенно. Я - как преподаватель, как музыкант, как поэт - общаюсь с публикой вживую. Момент живой энергии - он первичен и незаменим. Здесь - как мне кажется, момент энергии - присутствует. Много стихов, историй, "Тик-так-блюз" и спиритуально-блюзовое попурри. Сказочные миниатюры и "Снежинки света". Ханты-Мансийск и Тюмень. Мой старый товарищ - писатель Сергей Козлов. Тюменская область творчества.
В Ханты-Мансийске сегодня минус 33. Люди бегут по замёрзшим стеклянным улицам, и уши и носы их медленно покрываются прозрачными звонкими льдинками. Отважные путешественники и хемингуэи с бородатыми усами – не замечают того, что их лица уже оторочены мохнатой белой бахромой из спокойного снега и любопытного инея. Мальчишки скользят по обледеневшим тротуарам, как конькобежцы. Угрюмые машины выдыхают клубы дыма, и сдержанно рычат на весь белый свет. Птицы топорщатся уборами из перьев на голых ветках берёз. И я. Шествую на работу. Оторочен, скольжу, рычу, выдыхаю дым, топорщусь. Снаружи. И улыбаюсь внутри.
Метель. Позёмка. Хвост направо, Хвост налево. Это - Снежная Королева. Танцует. И в ус не дует. Потому что – Какие же у Королевы усы? У неё – льдиночная корона, А в руках – синие снежиночные часы. Они отстукивают полночь зимы. А мы - Называем её Новый год. Наряжаем ёлку. Гладим ей чёлку. А под ёлку прибегает Неведомого Времени Кот. Вот!
Ночное урочище. Вселенная кедровых лап. То медленно чертящих в воздухе Свои загадочные письмена, То задумчиво машущих небу, луне и звёздам: «Добрых времён!», То тянущихся сверху вниз к твоей макушке, Чтобы погладить тебя по голове, Как сына. Вселенная кедровых лап. Ночное урочище. Я запомнил ваши уроки.
Декабрь – Это диковинный Абрь. Белый медленный зверь Со странно звучащим именем. Лапы у него снежные. Уши – в кисточках инея. Хвост – лениво метёт позёмкой по улицам. А глаза - фонариные, задумчивые.
Утренние сумерки в заснеженном городе – странная и удивительная пора. Праздничная открытка из детства в вечность – чёрно-синее небо, добрые желтоглазые фонари и снег, останавливающий время.
Знаешь, житель абхазских джунглей Олег Зикринский, Друг мой и братец, которому 37 наступило внезапно, Послушай мои пару слов вместо пары иль тройки бокалов, Пусть это будет напутствие. Или тост – Абхазии от Ханты-Мансийска. Так вот, один товарищ шествует по жизни со скрипкой, Другой - с контрабасом (или - бас-гитарой) Ну а кто-то - с чековыми книжками И нефтяными акциями наперевес. А что есть жизнь? А жизнь, дорогие товарищи - это песня. Поэтому – ну? - зачем же нам злится и сердиться, Да и огорчаться по всяким пустякам?, ( «Дус лэбн из а лидалэ, ну вус же зайн ин кас?»- «Вся жизнь – это песенка, так стоит ли сердиться и злиться?» Ицик Мангер. «Песенка странствующих музыкантов»). И будем все светлы, здоровы и со звёздочкою во лбу. Потому что жизнь - очень интересная штука. Поверьте мне. И "вот это да!" и «ух ты!", а ещё: "офиге-е-еть!» – В ней гораздо больше, чем "итит твою мат", И "да крутись оно всё конём!" Это вам говорю я – Илья Верховский, Он же - Эли Бородерл В вечной матроске и с оттопыренными ушами. А это - верная гарантия, что Мои слова подхватит ветер, и унесёт их Туда, где они больше всего нужны. А значит - с праздником заснеженных джунглей, Дельфинами, летающими за окном И живыми обезьянками радости! Аминь!
