И вот однажды телефон попал к говорящему еноту. Они тут же подружились. Осенью у телефона была светло-серебристая куртка, но как-то раз он поскользнулся, выпал из кармана и упал. И на куртке сломался замок. Там, где застёгивается батареечный аккумулятор. Пришлось сменить светлую осеннюю куртку на чёрно-синюю шубу. Тем более, что уже пришла Старуха-Зима, и старенькому телефону было зябко, когда енот на морозе сочинял свои эсэмэски.
А потом пришёл Новый Год. Телефон, свернувшись калачиком в нагрудном кармане, тихо гудел про себя свои телефонные песенки и думал: «Сейчас-сейчас! Все всех поздравлять будут…». И вдруг… «Ой! Ой-йой-йой! Вэй-ва-авой! Я, кажется…. Ло-ма-юсь!:((( ».
И, представляете? – сломался. Погас экранчик. Умолкли телефонные песенки. Грустно…
---
Через два дня после Нового Года енот шёл через свой белый берёзовый парк к своему сыну, и немножечко мёрз. Было холодно – на улице. И ещё чуть-чуть - на душе. Так, самую капельку. И енот достал из кармана телефон. Включил. И он- заррррработал!
«Уррра! – тихо-тихо, про себя, из всех сил завопил енот. – Ты снова живой! Ты – светишься!!!».
И енот написал хорошим людям хороших эсэмэсок. И все были рады. И всё кончилось хорошо. Бы… Если бы не одно «но».
Когда енот зашёл в подъезд старой каменной шестиэтажки, где под самой крышей жил его сын, и посмотрел на телефон, у него на мгновенье перехватило горло. От жалости. Всё лицо телефона было покрыто мелкими прозрачными капельками. Телефон плакал. Он огорчился. За то, что сломался в Новый Год. За то, что мир – сделался опять маленьким. За то, что вместо праздника – нагрудно-карманная тьма. За то, что много хороших людей не получили хороших слов вовремя. За всю свою незадачливую телефоночью жизнь.
Он – плакал.
«Хороший ты мой!» - еле слышно прошептал енот. И погладил его. Как котёнка.