Хотя… честно говоря, я сам её узнал только вчера. Откуда узнал? Да Б-же мой! Откуда люди всё узнают? Бегал я, как обычно, по кухне, в одной руке - гитара, в другой – сигарета, в третьей - жбанчик пол-литровый с только что сваренным кофе, в четвёртой… Что вы говорите? Многовато рук? Разве? А.. в общем - пожалуй, да. Ну да это неважно. Носился, значит я по кухне – вдруг слышу – в окошко кто-то мне хвостом – щёлк-щёлк. Стук-стук. Бим-чири-бом! А хвост-то - рыжий и весёлый. Я и обрадовался – это же моя белочка Йипсэлэ из Долины ручьёв ко мне в гости прибежала! Впустил дорогую гостью, всю прямо распушившуюся от мороза. Налил ей чашку горячего кофе – (есть у меня специальная такая чашечка, из Иерусалима привезённая, мы её со Стёпой в армянском квартале купили ), дал ей прямо в лапки козинак с грецкими орехами. И сам примостился рядом со слонёнком Василием слушать. Ибо белочка Йипселе из тех немногих замечательных существ, с которыми можно было хорошо поговорить. Так, чтобы потом ходить, улыбаться и думать – а что же прямо такого уж жутко хорошего случилось? Ой-ай-йай – это же Йипсэлэ приходила!
И рыжая моя гостья (вообще-то шубка у неё уже стала чуть серебристо-серой. Зима, знаете ли...), подув на кофе, хитро прищурилась и сказала: «Песен петь сегодня не будем. Прости, я чуть охрипла, по соснам прыгая. А сороки-то, сороки.... Все ведь уши прожужжали. И всё про одно. Короче, слушай. Расскажу тебе сказку». Я и рад. Сказку – это хорошо. Сказку – это я люблю. «Рассказывай, Йипсэлэ! А я тебе ещё пряников достану»."Ну, слушай!":
-Жил себе жил (чтоб, Б-г дал, так жил и дальше) где-то в Москве человечек Пиктопеле. Никто не знал, как его звали по-настоящему, да он и сам, кажется, не помнил. Знал, но забыл. Про него вообще никто ничего сказать не мог. Такой вот человечек. Был у него дом. И в доме был шкаф. А в шкафу стояла коробка с ботинками. Вот с неё-то всё и началось.
А что, собственно, такого началось? Да так, на первый взгляд, ничего. Особенного. Просто пропал у Пиктопеле из закрытого шкафа ботинок. И не какой-там-нибудь ботинок, а левый. Хороший такой, новый ещё, но совершенно мягкий. И ничуть он человечку не жал. Расстроился Пиктопеле. Не плачет, конечно, но – недоумевает. Ну зачем, зачем, ЗАЧЕМ? – и КОМУ? – понадобился левый ботинок? Да ещё и из закрытого шкафа. Погоревал Пиктопеле, да делать нечего. Пошёл в магазин, и купил себе другие ботинки. И не знал он о том, что…
-Дальше про страшное. Рассказывать? Ну, ладно…
-У одного из младших демонов Ближнего Мира - назовём его Малахомовэлэ Сорок Седьмой - точно также исчез из его демонского шкафа ботинок. Загрустил малыш. Расстроился. Заплакал. Как без ботинка теперь ходить? Среди своих, демонят-то ещё ничего, а вот среди людей? Сразу же - увидят гусиную лапу вместо ноги, заорут, разоблачат и позовут Рэбэ с его жуткими нигунами, от которых всё внутри дрожит и ужасно трясётся. И придётся опять убегать восвояси.
Что же де-е-е-е-л-л-а-а-а-а-ать?
А... Вот что. Кажется, он придумал. Нужно всего лишь отравиться в путешествие по обувным шкафам. И не по демонским, а по обычным. Человечьим. И найти похожий ботинок. "Урррра!" - закричал Малахомовэлэ. "В путе-шествие!"
Летал он недолго - всего полтора дня. И нашёл. Углядел демонёнок самый замечательный в мире обувной шкаф у человечка Пиктопеле. Ого-гэй! Йа-ба-бай! Сто-бобобобом! И ботиночек - подходящий. Прям как на него, малыша, сшит. Надел Малахомовэлэ ботинок. Поболтал в воздухе лапкой. Ой, то есть, извините – уже ногой. Облачённой в самый замечательный в мире ботинок. И полетел. Ему знакомые демоны говорили - тут на Чистых Прудах (да-да, там, где утки плавают... лапки у которых, такие же) шинок открыли забавный. ОГИ называется. Рэб Ицкович его держит. Там - ой! - весело бывает – песни – русские, еврейские, цыганские, танцы, пляски, Алик Копыт, Павел Эдуардович, Акустический Жук Иван. Полетел Малахомовэлэ - да по пути призадумался. Жалко ему стало человечка Пиктопеле.
"Ничего, Пиктопеле! - подумал он. - Мне ведь всего-то пару дней погулять. А потом пойду, там, у нас, к сапожнику – он мне стачает новую обувь. И не боты, а сапожки. Я тогда тебе приснюсь. Уже скоро. И расскажу, когда и где верну твой ботиночек. Ладно?"
….. через три дня человечек Пиктопеле случайно заглянул в шкаф. И чуть не сел на пол. Там, в шкафу – стояли оба его ботинка. Ещё лежала шоколадка АЛПЕН ГОЛД с лесными орехами, листья которых сплетались в причудливые буквы на идиш: ЭНШУЛДИКТ. ИЗВИНИТЕ.
Йипсэлэ внимательно посмотрела на меня и снова хитро-хитро сощурилась:
«Так сколько, говоришь, у тебя рук?».
