И вот... на днях видел я во сне - и кого бы вы думали?
Ой, и не спрашивайте даже. Кого же я ещё мог во сне увидеть?
Вообще-то такое редко люди видят во сне. Некоторые вообще этого никогда не видели. И ничего, живут. А я вот видел. Причём совсем буквально недавно.
Ну и кто же это мог быть? Да, Б-же мой, почему ж я всё сказать-то не могу прямо? Наверное, волнуюсь...
Вот. Всё. Знаете кого?
Крокодила.
Да нет, вы не пугайтесь, он - хороший был. Вежливый очень. Поздоровался со мной. Не помню только на каком языке. А на каком языке во сне разговаривают с крокодилами?
Очень приличных манер серьёзный такой челове... то есть крокодил. Даже в бабочке, кажется. А может, это был шарф. В шляпе с широкими полями. Курил... или трубку, или синий Честерфилд - точно не помню. Беседовали мы с ним. Хорошо. О чём-то светлом, добром. Мне хотелось улыбаться, а это хороший знак.
А потом я спросил: "Скажите, пожалуйста, как вас зовут?" (Мы с ним были на Вы).
Он, улыбнувшись, и выпустив пять дымчатых колечек, тут же превратившихся в забавные рожицы и улетевших к потолку играть в догонялки, чуть с грустинкой ответил: "Эли. Меня зовут Эли".
"Ой! А мы с вами, что ли, тёзки?" - удивлённо выдохнул я.
"Не совсем, мой юный друг. Не обижайтесь, Вы для меня действительно юны. Что мне ваши тридцать лет с хвостиком? Хвостик у меня и у самого есть," - пошутил он, поднял свой огромный чешуйчатый хвост и прощёлкал им мелодию "Их хоб дих цу фил либ".
Дело в том, что меня зовут Элеазар. То есть мы с Вами тёзки наполовину. А теперь мне, пожалуй, пора. Может быть, я ещё приду. Мы - славно побеседовали. А мне - там, где я живу, - одному порой бывает скучно. А ещё я люблю петь. Но когда мимо моего острова пролетают птицы, они смеются и говорят, что вместо пения я просто ору. Как крокодил. И мне становится смешно - ведь я и есть крокодил. И я снимаю шляпу и говорю птицам: "Здравствуйте, уважаемые. Меня зовут Элеазар". А они опять смеются. Наверное, это хорошо - ведь я доставил Б-жьим существам радость. Но порой, знаете, мне очень хочется посидеть вот так в кресле, с хорошей трубкой или синим Честерфилдом и хорошим собеседником. Может, мы даже... ну...не споём, а помурлычем несколько песенок. Так что, уважаемый Эли, надеюсь, вы не будете против, если я навещу вас ещё раз. Извините!" - сказал мой воспитанный гость, и медленно растаял в синих колеблющихся узорах дыма, оставшегося от его трубки. Или - синего Честерфилда. А ещё через секунду - весь мир исчез. Я - проснулся.
Приходите, крокодил Элеазар. Я приготовлю кофе, куплю блок синего Честерфилда. И мы будем петь. Потому что петь - это волшебство. А вы сам - немного волшебный.
Приходите, рэб Элеазар. Я буду Вас ждать.
