Ночами не спал.
Хмурил лоб
Недовольным облаком.
В окошко
Стучались звезды глазастые.
Не услышал.
Не открыл.
Даже глядки не кинул.
Сидел,
В ладони виски упрятав.
А звезды глазастые
Обиженно улетели прочь.
Они-то помочь хотели!
Удивить хотели его.
Приносили ковшик,
Наполненный
До краев теплым синим сумраком,
Золотою пылью мерцающим.
Ведь ясно же
Что в ковшике было Небо!
(Озорные звезды глазастые
Утащили у Неба кусочек Неба
Зачерпнув его своим ковшиком).
А раз он не хочет
Даже смотреть на нас -
Не покажем ему Дива Дивного!
Улетели звездочки.
Грустные.
С ковшиком, полным Неба
На Небо.
Обиделись.
Ну ничего!
Все равно
Следующей ночью прилетят
И помирятся.
Ведь он – Поэт.
А Поэты со звездами дружат.
Улетели звезды.
А он -
Остался,
Пытаясь вспомнить
Какую-то важную строчку,
Которая могла бы помочь
И успокоить
Его неприкаянную душу.
Сидел,
Сердцем седой,
В ладони виски упрятав.
Потом вышел из дома,
Измученно
Цепляя одну за другой
Струны своего сердца.
Из последних сил пытаясь поймать
Что-то,
Постоянно от него ускользающее,
И дразнящее его пушистым хвостом.
Не находил себе места,
Оставляя иероглифы следов
На заснеженных листах двора.
То подходил к березке,
Обнимая ее как невесту,
Гладил голые поникшие ветви.
То, зачерпнув пригоршню снега,
Долго глядел на него,
Как будто хотел
Прочесть на стрелках снежинок
Письмо из далекой Снежной Страны.
И вдруг
Он поднял глаза
И – удивился.
Увидев
Небо
(Не выпуская из рук снега искристую горсть).
Сперва он увидел Небо – царевну
В сумрачно-хрустальных одеждах
И диадеме
Из мерцающих золотых шаров.
Потом
Царевна
Вдруг превратилась
В Седого Снежного Старика,
Шутливо хмурившего мохнатые брови.
Но секунду спустя
Вместо Старика он увидел
Белого Горностая,
Играющего хвостом со звездами.
Горностай пристально посмотрел на него
Блестящими иссиня-черными глазами
И мягким движением хвоста
Сбросил ему одну из звезд.
Звезда,
Оставляя за собою почти невидимый шлейф,
Слетела к нему на ладонь,
Точнее, – в сложенные чашкой ладони,
До сих пор держащие снег.
Но не погасла,
А, тихо переговариваясь со снежинками,
Медленно перелетела к нему на грудь,
Прошла сквозь одежду и тело,
И стала Сердцем.
Горячим Сердцем.
Звёздным Сердцем.
Ночным Сердцем.
Тогда он засмеялся.
Громко и радостно засмеялся,
Насмерть перепугав Ночную Тишину
И черную стаю Злых Снов,
Только-только собравшихся
Забраться в детские души.
И, смеясь,
Он залез в самый глубокий сугроб
И написал на снегу:
«Я знаю,
Мы – всего лишь маленькие
беззащитные звери…»
Хитро улыбаясь,
Он долго-долго смотрел
На березку,
На снег,
На Небо,
Как будто первый раз в жизни открыл глаза.
А потом он крикнул:
“Спасибо ВАМ ВСЕМ!”
Пошел домой,
Лег в кровать
И тотчас же уснул.
Так засыпают дети в Новогоднюю Ночь.
********
А надпись на снегу-
Ведь это, как ни странно,
И была та важная строчка,
Которую он столько искал,
Вдруг отделилась от сугроба,
Поднялась над двором
И тревожно и ознобисто задрожала,
Как воробышек,
Которого забыли покормить
Добрые дети...
9 марта 1994
