И вот что мне покоя не даёт:
Люблю я особенно странно
Одно из своих колец
Томлю в нем тринадцатигранно
Тринадцать влюблённых сердец.
Из нового, ранее не публиковавшегося. Датируется приблизительно 1920-м годом.
Вопросов – тьма. Каких колец? Одно из? У Хлебникова были кольца? Спрятанные в подушке с рукописями, что ли? Хлебников ли это вообще? Не издевательство ли это над лирикой символистов, акмеистов, имажинистов и прочих «старших возрастов»? Влюблённых сердец? Почему именно моё, «верховское» число 13? И главное – почему я не могу забыть этого стиха, и что-то очень тревожное, беспокойное, ускользающее, невероятно знакомое и бесконечно далёкое глядит на меня из меня? Сквозь «одно из его колец».
Мистика, магия, алхимия слова.
Да, конечно, это Хлебников. Четыре строчки. Дрожащих, мерцающих, нелепых, изысканных, похожих на полуночный танец теней зазеркалья.
Тринадцатигранно.