В частности, поэт Александр Введенский писал об остановке мира как о главном событии жизни каждого. И неизбежностью её в момент смерти.
Интересен момент прозрачности и всеохватности самого определения. Есть понятие "остановка времени". Оно причудливо, но умопостигаемо. Время - оно же белка. Или ёж. То несётся стремглав, сломя голову, а то еле-еле плетётся с высунутым языком на плече (особенно ёж) по своим тропинкам - от опушки леса в дремучую чащу. Почему бы времени не остановится?
Но остановка мира - понятие всё же скорее, относящееся не к Универсуму в целом, а к конкретно ощущаемой магии пространства. И экстравагантной, порой придурковатой магии его обитателей.
Я вышел и предо мною распахнулся прекрасный и яростный мир, - как у Платонова. Далёкий, загадочный мир - как Дальние Страны Гайдара. Удивительный мир, удивление которым, по Аристотелю, есть начало всякой философии.
Мир - это звёзды, сороки, ежи, белки, травы.
Улицы, переулки, пустыри, заброшенные окраины.
Будущие офисные новостройки, ощетинившиеся зубами-рёбрами каркасных скелетов того, что пока ещё не лоснится глянцевым стеклобетоном.
Вороны, переваливающиеся с лапы на лапу, как старые торговки с Привоза.
Люди, идущие и едущие неизвестно откуда в неизвестно куда с сосредоточенным выраженим лиц, будто взятым напрокат в реквизиторской комнате провинциального театра прошлого века.
Несогласен я с Введенским.
Остановить это всё - не нужен момент смерти. Там будет совсем другое.
А остановка мира - возможна здесь.
И сейчас.
