Илья Верховский (ilya_verhovsky) wrote,
Илья Верховский
ilya_verhovsky

Category:
  • Mood:
  • Music:

РОБЕРТ ЛОКВУД: ЖИЗНЬ ДЛИНОЙ В ПЕРЕКРЁСТКИ ДЕЛЬТЫ

Блюз – музыка длиною в век. Древние африканские ритмы, протяжные песенные выкрики рабов на плантациях, баллады белых переселенцев из старой доброй Европы, экстатические христианские гимны, индейские и мексиканские напевы – всё смешалось, сложилось, сплелось в единый гипнотический, завораживающий звуковой поток. Имя которому – блюз. И произошло это в начале 20-го века в дельте Миссиссипи.

Чарли Пэттон: миссиссипский блюз-скоморох

Имена первых дельта-блюзовых музыкантов стали нам известны лишь потому, что они оставили след в блюзовой грамзаписи. И с тех самых шуршащих, «с песочком» грамофонных пластинок к нам сквозь водовороты времён пробиваются песни отца-основателя дельта-блюза Чарли Пэттона. Полуиндеец, полунегр, с примесью мексиканской крови, Пэттон был настоящим королём – небольших закусочных, устроенных прямо в деревянных сарайчиках, рыбных пикников, лагерей лесорубов, улиц и перекрёстков. Он играл свои блюзы, пел специфически хриплым, рычащим, «леопардовым» голосом и, по воспоминаниям благодарных зрителей, устраивал невероятное шоу – прыгал, кувыркался, стучал по гитаре чуть ли не всеми частями тела, играл на ней носом и зубами. Панк-скоморох, клоун-гений, шут-мудрец.


Эдди Сан Хаус: шаман Дельта-блюза

У Пэттона был друг – Эдди Сан Хаус, бывший проповедник, неисповедимою волею судеб ставший блюзовым музыкантом. Хаус пел блюзы глубоким, «отточенным» церковными песнопениями голосом, а его гитарная манера была исполнена без пяти минут «священного безумия». Он скользил горлышком от бутылки, надетым на палец левой руки по струнам - и гитара выла, стонала, плакала, шипела, выла. Блюзы Сан Хуса – это шаманское камлание, простые истории о жизни, смерти, любви и выпивке, рассказанные на запредельном, почти потустороннем звуковом выплеске.
Немудрено, что и Сан Хаус за короткое время стал королём блюзовой Дельты. В 1930-м году Чарли Пэттон свозил Хауса на запись грампластинки, что ещё более упрочило музыкальную репутацию бывшего проповедника, а ныне экстатического блюзмена в городках и местечках Миссиссипи.


Роберт Джонсон: человек-миф на дьявольском перекрёстке

Вскоре и у Сан Хауса появился ученик. Хрупкий, с тонкими чертами лица и длинными пальцами, юноша. Звали его Роберт Лерой Джонсон. Сначала он пытался играть на губной гармошке, но очень скоро переключился на гитару. Хаус подружился с ним, дал несколько уроков игры слайдом, научил старинной миссиссипской теме Walking blues. И изрядно посмеивался над пыхтением юноши, у которого с гитарой, скажем прямо, дела не очень ладились.
Потом Джонсон исчез. На полгода. Ни слуху, ни духу. Потом вернулся. И сыграл своему учителю пару блюзов – да так изощрённо, виртуозно и убедительно, что у Сан Хауса глаза на лоб полезли. А за Джонсоном уже ползли слухи – что весь этот год он приходил ночью на кладбище и играл на могилах. И не иначе, как адские духи выдали ему такое мастерство; а то и сам Дьявол. И не за бесплатно – а в обмен на бессмертную душу, заключив контракт на полночном перекрёстке, на пересечении нашего мира и мира потустороннего. Впоследствии в некоторых текстах своих блюзов Роберт давал повод таким слухам:

«Ранним утром кто-то постучался в мою дверь… И я сказал: Привет, Чёрт! Я верю, твоё время пришло… Мы с дьяволом ходим бок о бок…»
«Я говорю: поднимается ветер, и на деревьях трясутся все листья…Я не могу оставаться на месте, я должен бежать. День за днём все тревожнее – собаки ада у меня на хвосте…»
«Я стою на перекрёстке… Проклятая тьма накрыла меня…».


Реальных дьявольских духов и собак было не больше, чем у Паганини с его феноменальной скрипичной техникой, или у русских скоморохов (или еврейских клезмеров), которых все любили слушать, но чурались, как людей, ведущих недобропорядочный, неблагочестивый образ жизни. Сам мифологический мотив всевластия музыки и связи её со сверхчеловеческими, засмертными реальностями прослеживается ещё в русских сказках (дуды-самогуды, заставляющие плясать всех подряд) или в известной былине о Садко, который только игрой на гуслях может утихомирить Владыку Подводного Царства.
А в афроамериканских верованиях существовал дух Легба, который покровительствовал в том числе и музыкантам. И именно он шлялся по ночным перекрёсткам, а вовсе не рогатый козлоподобный дьявол из христианских лубочных картинок.


Но, так или иначе, миф об инфернальном блюзмене, который играл лучше всех и умер на 28-м году жизни, записав 29 песен, остался в блюзовой истории.
Однако у мифического блюзмена, удиравшего от сатанинских собак, тоже был ученик.
Звали его Роберт Локвуд.

Два Роберта: блюзовые братья

Из славной когорты довоенных миссиссипских блюзменов Роберт Локвуд (исключая, может быть, лишь таких реликтовых блюз-персонажей, как Ханибой Эвардс и Джонни Шайнз), имеет, пожалуй, наибольшее право претендовать на почётное звание наследника Роберта Джонсона. Ведь Локвуд был не только пасынком легендарного дельта-блюзмена, но ещё и его другом и учеником. Так получилось, что Роберт Джонсон, который никогда никому не показывал, как он играет, и даже в студии садился к звукорежиссёру спиной, - проникшись сердечной привязанностью к матери Локвуда и живя с ней, перенёс часть этого чувства и на Роберта-младшего (впрочем, тот был немногим младше мэтра и по возрасту никак не годился ему в сыновья – скорее в младшие братья). И Джонсон показывал Локвуду – может быть, единственному - некоторые приёмы игры, в частности свою знаменитую буги-басовую линию, совмещённую с соло-подкладкой.
Они и выступали вместе – то на разных сторонах улицы, то по разные стороны моста через реку – ибо «человек-миф» дельта-блюза был не чужд театральной жилки и из любого уличного концерта устраивал небольшой эксцентричный перформэнс. Кроме того, он говорил, что если люди будут бегать от одного музыканта к другому, узнавая – кто же из них Роберт Джонсон – это принесёт блюзовым менестрелям больше денег. А так как блюз был для них отнюдь не развлечением, а судьбой, жизнью, работой – финансовый момент был весьма немаловажным.
Некоторые песни, которые Роберт Джонсон не записывал студийно, Локвуд выучил непосредственно от него, и в дальнейшем всегда включал в свой репертуар. Из наиболее известных таких «изначально-джонсоновских» песен тем, кто любит архаичный блюз, знакома тема «Mister Downchild», исполнявшаяся и Локвудом и Сонни Бой Уилльямсоном-вторым в период их отнюдь не романтичных (приходилось и в тюрьме за бродяжничество сидеть, и тюремные концерты давать) блюзовых странствий 30-х. Пел Локвуд и свои собственные песни. Когда трагически оборвалась жизнь его отчима и наставника, Роберт-младший вспоминал, что несколько лет вообще не брал гитару в руки. И потом, всякий раз, когда он начинал петь Sweet Home Chicago или Love In Vain – на его глаза сами собой набегали слёзы. Может быть, - позже вспоминал он – поэтому я и начал сочинять свои блюзы.

Дельта-блюз и дельта-…джаз?

Однако не стоит думать, что Роберт Локвуд был лишь искусным имитатором уникального Джонсоновского стиля. Как раз именно Локвуд соединил на первый взгляд два трудносовместимых элемента – рут-блюз, корневую афроамериканскую традицию, с джазовыми гитарными гармониями и аккордами, тем самым создав свой неповторимый локвудовский стиль. Он широко использовал синкопические сбитые ритмы, скользящие полуатональные аккорды и “блуждающую” басовую линию. Получившийся коктэйль повлиял на огромное количество гитаристов (вспомним, хотя бы, что пресловутый “джазовый” фрагмент из своей знаменитой инструменталки Hideaway Фредди Кинг позаимствовал именно у Роберта Локвуда), и мы с полным правом можем сказать, что, несмотря на не слишком значительный коммерческий успех, Роберт Локвуд – один из живых людей-«архетипов» блюзовой гитары. И его влияние на историю блюза и особенности его музыкальной структуры – трудно переоценить.
Причём первым инструментом Локвуда была, как ни странно, отнюдь не гитара, а орган с ножным насосом. Он родился в 1915 году в Марвеле, штат Арканзас, в семье среднего достатка, и орган стоял в доме Локвудов как один из символов этого весьма относительного благополучия. Сам Роберт вспоминал, что он хотел стать органистом, потому что в его представлении гитара была в чём-то ущербным, несамодостаточным инструментом – всем гитаристам, которых он слышал в детстве, нужна была или скрипка или другая гитара, чтобы звук не был таким “бедным”. И лишь тогда, когда с его матерью Эстер познакомился Роберт Джонсон и стал жить у них в доме, ещё мальчишка-Локвуд вживую увидел гитариста, которому не требовалось никакого сопровождения – он и один играл так, что уличная и “кабацкая” публика заводилась буквально с пол-оборота. После этого Локвуд и переключился на гитару.
Его карьера как блюзмена началась, когда ему исполнилось пятнадцать – он уже начал путешествовать по Миссиссипи, играя в городках, рабочих лагерях и забегаловках с легендарным харпистом Сонни Бой Уильямсоном –вторым. Чуть позже, попав в Чикаго, Локвуд впервые записался - для лэйбла Bluebird. Однако в Чикаго он не задержался, переехав на юг и несколько лет прожил в Хелене, штат Арканзас, где вместе с Сонни Боем и другими музыкантами регулярно принимал участие в знаменитой блюзовой радиопрограмме King Biscuit Time, транслируемой радиостанцией KFFA. Это была одна из первых регулярных блюзовых программ на радио, и она сыграла значимую роль в популяризации и распространении блюза. Молодой Мадди Уотэрс вспоминал, что часто её слушал, и когда впоследствии ему удавалось как гостевому музыканту выдать в эфир пару своих блюзов, его буквально распирало от гордости.
Кстати, Локвуд и в судьбе Мадди сыграл немалую роль. По крайней мере, первой из студийных записей Мадди на Chess была версия не чьего-нибудь, а именно локвудовского блюза Black Spider Blues. Так что карьера великого реформатора традиционного блюза началась с песни пасынка Роберта Джонсона. Тесен блюзовый мир.


Блюзовые странствия: От Арканзаса до Кливленда

Кроме участия в передаче и выступлений с King Biscuit Boys, Локвуд в 40-х часто выступал и один, в акустике, играя в окрестностях Хелены на вечеринках и пикниках свой приджазованный дельта-блюз, ставший его фирменным стилем и даже своего рода визитной карточкой. Потому что, так, как он – не играл никто.
Вернулся в Чикаго он в 50-х, где нашёл работу музыканта-аккомпаниатора. А с 1953-го – начал работать на Chess в качестве сессионного музыканта, никогда, впрочем, так и не записав там своей сольной пластинки. Говорят, Мадди активно рекомендовал его руководству компании, но самоуверенному и строптивому Лео Чессу Локвуд отчего-то не приглянулся. А работал Роберт с великолепными музыкантами, составившими славу чикагского блюза и заворожившими впоследствии и британских блюзоискателей – Отисом Спэнном, Саннилендом Слимом, Уилли Мэйбоуном и другими.
Впоследствии, в 1961-м, он перезжает из Чикаго в Кливленд, где собирает свой коллектив, играет блюз по клубам, в 70-х записывается на лэйбле Delmark, в общем, ведёт обычную для блюзового музыканта того времени жизнь. В начале 80-х у него был небезынтересный проект с Джонни Шайнзом – двое старых знакомых и спутников Роберта Джонсона впервые записали вместе для Rounder Records “Hangin’ On” и “Mister Blues Is Here”. Локвуд также продолжал выступать и сольно, играя на американских и европейских блюз-фестивалях.

12 струн и 12 тактов на акустических перекрёстках

Вторая волна известности Локвуда среди широкой публики началась в 80-х, когда платиновым тиражом была распродана переизданная коллекция блюзов, записанная Робертом Джонсоном. И интерес к отчиму закономерно распространился и на Роберта-младшего, результатом чего стали многочисленные интервью (хотя сам Локвуд – человек достаточно замкнутый) и всё новые и новые серии концертов.
Локвуд с большой охотой играет на различных фестивалях и поныне. Он – старый человек, но его блюз – так же жив, как и во времена довоенных миссиссипских путешествий. И его пластинка Delta Crossroads, вышедшая в 2000-м году на фирме Telarc, в полной мере доказывает, что воистину над блюзом не властно время, а над блюзменом – возраст. 85-летний Роберт Локвуд исполняет на 12-струнной гитаре свои блюзы, блюзы своего наставника–отчима, а также «старую» классику жанра - Лероя Карра и Скрэппера Блэкуэлла, Джэза Гиллума и Лайтнин Хопкинса… Это совершенно удивительный кристально-чистый отзвук «старых добрых времён» - времён детства Роберта Локвуда. Человека, который соединяет воедино начало блюзовой традиции и третье тысячелетие, акустический дельта-блюз и гитарный джаз, 12 струн и 12 тактов. Послушайте Delta Crossroads. И вы поймёте, что блюз - вечно архаичен. И вечно вне-временен.


П.С. Роберт Локвуд умер в 2006-м году, в Кливленде, на 91-м году жизни.

27 марта ему исполнилось бы 95 лет.

Блюзы его – живы.

Илья Верховский

Отдельное спасибо Андрею Евдокимову и Валерию Писигину за их передачи и книги о блюзе.
Tags: блюз
Subscribe

  • Post a new comment

    Error

    default userpic

    Your reply will be screened

    When you submit the form an invisible reCAPTCHA check will be performed.
    You must follow the Privacy Policy and Google Terms of use.
  • 7 comments