Именем отца не прикрывались и двери в издательства не открывали. Ваш отец, Александр Шаров, ведь был очень известным писателем.
— По-моему, он писатель замечательный. Его много издавали. А потом он напечатал статью в “Новом мире” против Грибачева. После нее появился подвал в “Известиях”, и во все издательства, где он издавался, пошла бумага из КГБ — не печатать. Все книжки были рассыпаны. По-моему, это 69-й год. Время тяжелое и мрачное. Вообще годы бывали разные, часто жили в долг. Тот год должен был быть “жирный”.
— “Жирок” — это было для него существенно?
— Он чувствовал ответственность за семью.
Отец родился в 1917 году в Киеве. Родители — профессиональные революционеры — сначала бундовцы, потом меньшевики, после примкнули к большевикам. Знали множество языков. Но отец уже языков не знал, и я не знаю. Почти все родственники погибли в 30-е годы. Семья предельно либеральная.
— А он тоже был человек идеи?
— Отец? Нет. Перегорело и ушло. Он был безумный идеалист, романтик. Все, что касается политики, его не интересовало. Он всегда боялся кому-то сделать плохо.
— А для вас это важно?
— Я сын своего отца. Он оказал на меня огромное влияние. Мы все детство спорили. После того как его не стало, я все больше и больше принимаю его точку зрения. Отец абсолютно целиком меня сформировал: что-то я у него взял, что-то выработал в себе, споря с ним. Он отчаянно переживал из-за того, что его корежила цензура, что он не мог писать так, как хотел. Я все это видел. И для меня была совершенно немыслима литература как профессия. Я писал исключительно для себя, и соответственно не было автоцензуры. Я понимал, что читателем того, что написано, мог быть только КГБ.
— Он видел для вас судьбу писателя?
— Он смотрел на мое будущее печально. Он меня очень любил. Я тогда писал сказки, а стихи уже начали печатать. И первый роман я закончил еще при его жизни. Но, конечно, я бы хотел, чтобы он прочел то, что я потом написал.
Вообще я сейчас добираю детские впечатления. Стихи у меня кончились. Кажется, когда исчерпаются детские воспоминания, кончится и проза.
...
http://magazines.russ.ru/neva/2005/11/iak9.html
У отца месяца за два до нашего путешествия вышла книга сказок, которую он давно ждал. И вот так совпало, что как раз, когда мы были в Новгороде, в местный книжный магазин эту книгу привезли. Я зашел туда случайно, меня интересовали марки, и вдруг увидел отца, уже пьяного и веселого, а рядом длинную, петлявшую очередь, которой он подписывал свои сказки.
Мне довелось быть знакомым с Александром Шаровым , бывать у него дома. Это был огромного роста (метр девяносто), удивительно добрый, открытый миру человек, напоминавший взрослого ребенка.
Адольф Арцишевский.