Вдруг что-то промелькнуло и прошелестело сбоку, по россыпи листьев у старой берёзы.
«Крыса, кошка, собака…» - машинально подумал я. И повернул голову к этому загадочному щелестящему листьями существу.
Ой-йой! Белка! Вы когда–нибудь видели белку в берёзовом парке? Вот и я нет. А ведь – вот она. В семи шагах. Смотрит на меня, чуть наклонив голову и нюхает холодный осенний воздух.
Я остановился, бросил ей несколько семечек. Видимо, белка не знала, что это такое, и улепетнула от меня на ствол одиноко стоящей среди берёз молодой сосны. Уселась на ветку, и, продолжая внимательно меня разглядывать, принялась щёлкать хвостом. И как-то заговорщически махать мне лапами.
Удивительная, однако, мне повстречалась белка. Правда, рассмотрев внимательно, я подумал, что это скорее бельчонок. Между тем, мой весёлый знакомец продолжал свой хитрый загадочный танец размахивания лапами и хвостом. А через секунду я услышал хрипловатый негромкий, но весёлый голосок:
-Ты что, слепоглухонемой? Или ты на меня обиделся?
-Я? На тебя? Это ты говоришть?
- Конечно, я. Я с тобой уже здороваюсь минут пять, а тебе хоть бы хны…
-Да нет, то есть, да. То есть… Здравставуй, бельчонок. Здравствуй, конечно.
-О! Класс! Я знал, что ты знаешь, как меня зовут. А то обидно, когда кричат и обзывают крысой, или мышью.. или бурундуком.. или даже белкой. А я – просто Бельчонок. Ты верно угадал.
-Я не угадал. Я тебя, кажется, знаю. Я даже про тебя песню сочинил.
-Ой, здорово. Споёшь?
-Потом. Конечно, спою. Тебя же Геннадием зовут. А друга твоего, ёжика – Трофимкой.
-Ты и Трофимку знаешь? И про него песню тоже?
-Вы в одной песне с ним живёте. Вот, слушай.
-Всё, всё. Я уже это… того… навострил ухи. Пой, пожалуйста!
Про ёжика Трофимку
В лесу где мохнатые ели звенят
И в чащу ведёт тропинка
Жил под кустом
Под волшебным листом
Ежик лесной - Трофимка
И часто в гости к нему приходил
Рыжий бельчонок Геннадий
Они пили чай
И будто бы невзначай
Ели с вареньем оладьи
Потом прибегала пушистая ночь
И в сны одевала их души
Я тоже там был
Вкусный лесной чай пил
И звёздную сказку слушал...
-Ой-йой-йой! Какая пе-сня… Всё как по-правде. По-настоящему. А ты откуда знал, что Трофимке бабушка-ежиха оладьев напекла?
-Знал, бельчонок. Приснилось мне. Наяву. Знаешь, так бывает. Я же, получается с вами тогда сидел. Тоже свой чай пил. Со звёздами. Невидимый.
-Это хорошою. Это – я тогда об-ра-ду-юсь! А знаешь – я… я тоже песню сочинил. Только – маленькую. Я могу спеть. Ты.. ты же не будешь смеяться?
-Нет. Не буду. Над песнями смеяться нельзя. Песни ведь – живые. Они могут обидеться.
-Вот, да. А моя песня – она про гриб. Про поганку! Про то, что она нехорошая, ядовитая. Вот (бельчонок смешно надувает щёки и свернув губы трубочкой, нараспев кричит):
-Уйди, гриб поганка!
Ты оооочень ядовитый!
Ты как злая обезьянка!
Я на тебя – сердитый!!!!
-Это хорошая песня, бельчонок. Наверное, она даже волшебная. Ты её здесь в парке пел?
-Ага… Я её недели две назад сочинил. И так радовался. И здесь, в парке прыгал и пел.
-А ты знаешь, что поганки ушли?
-Ку..куда ушли?
-Из парка ушли. Насовсем. Я же здесь часто брожу. Вот с месяц назад их здесь было видимо-невидимо. А сейчас – шойн! – нету. Это ведь ты их прогнал.
-У… Урррра! Значит, песня и вправду волшебная. А петь я так научился у мальчика одного, маленького. Он здесь ходил с палкой-посохом. В комбинезоне.
-Я знаю, бельчонок. Я знаю. Это мой сын Тимка. Мы с ним тоже часто здесь гуляем.
-А у тебя есть сын?
-Два. Маленький – ещё маленький, а старший – в школу ходит. В четвёртый класс.
-Я тоже в школу хожу. В четвёртый с половиной класс. Только я с урока удрал, – и бельчонок хитро сощурил глаза. – С лисологии.
-А это ещё что такое? Что за предметы у вас?
-А… Иногда ерунда всякая, иногда интересно. Книжки всё равно самому интереснее читать. Ну, кедровая акробатика у нас каждый день по два урока, орехоедение, воздушный хоккей шишками, теория щёлканья хвостом, гриборазличение ещё. Слу-шай! А приходи к нам в школу преподавать!
-Что я вам могу преподавать? Методологию Бесцельного Бродяжничества по Паркам И Озёрным переулкам?
-Не…не знаю… может, песни. Ты вот хорошо сказал, что они – живые и волшебные…
-А… понимаешь, Бельчонок… этого преподать никак нельзя. Ведь поёт-то каждый сам. И мир у каждого свой.
-Жалко. Ну, тогда просто приходи почаще. Сюда или в наш лес, в Долину Ручьёв. Мы с тобой будем бе-се-до-вать.
-Про лисологию? – улыбнулся я.
-Нет. Не хочу про неё. Чёрно-серые лисицы очень плохие. Злые, страшные.
-Чёрно-бурые, ты хотел сказать?
-Нет. Бурые – это медведи. Михаилы Трофимовичи. У нас с ними – мир. Им – мёд, нам – орехи. Рыжие – это тоже хорошие лисицы. Они – солнечные. А вот чёрно-серые…Они, мне, кажется, хотят съесть не только нас, белок, но и весь мир. Чтоб он стал чёрно-серым. И больше не было, ни звёзд, ни жёлтых листьев, ни рыжих хвостов, ни чёрных удивлённых глаз.
-Не бойся, бельчонок. Чёрно-серые лисы всегда были. И наверное будут. Главное – тебе не стать чёрно-серым. И мне. Не пускать в себя эту серую черноту. И тогда –ничего страшного. Можно жить дальше. И петь песни.
-И петь песни… - шёпотом повторил бельчонок, глядя куда-то вверх.
