Сказки Эли Бородэрла

Раньше время текло
Медленным леса ручьём.
После – бежало рысью
По кедровому перелеску.
Ныне – несётся, сломя голову,
В свою неведомую страну
Времени сумасшедший еж.

Осень - время
Остановки времени.
Медленные дожди
Прозрачными каплями
Льют в позолоченный ковшик мира -
Секунды, минуты, года, столетья.
А я завороженно смотрю
На этот времеворот.
И - времени больше нет.

Дождик
Лупит по карнизам и крышам, -
Вприпрыжку.
Барабанит.
Хулиганит.
Швыряет горстями капли всё выше и выше.
Это – дождик-мальчишка.
Барабанщик.
Хулиганщик.

У него весёлая взъерошенная рожица
И удивлённые васильковые очи.

А трясогузка купалась в луже.
Подпрыгивала, как уличная танцовщица -
Суок!
Радостно вертела головою во все стороны,
Хлопала крыльями по воде,
Чистила разноцветные пёрышки,
Стрекотала свою неугомонную песенку.

Мимо гудел серым шмелём город,
Ехали куда-то сердитые машины, -
Тихо рычали, кашляли и чихали.
Шли люди с портфелями и пакетами
По своим,
(Судя по лицам, не слишком весёлым)
Человечьим делам.
Хмурилось небо.
Недовольно фыркал пасмурный ветер.

А трясогузка – купалась в луже.
Самозабвенно, по-детски.

Время – котёнок.
Спит, свернувшись уютным клубком,
Мурлычет.
Потягивается.
Оглядывается вокруг.
И вдруг –
Ни с того, ни с сего
Кааак
Начнёт прыгать и бегать -
Шерстяной молнией,
Живым желтоглазым клубком,
Стремительным пятном неизвестно чего,
Будто хочет присутствовать
Во всех точках пространства одновременно.
После –
Умиротворённо священнодействует у плошки с молоком -
Белым, как позабытый снег детства.

За окном – воробьиные суматохи,
Птичьи ахи, синичьи вздохи.
Ветер зазвенел, как струна.
Скоро – весна!

Всплеснула лапой сосна:
«Скоро весна!»
Буркнул кедр:
«Не сходи с ума.
В мире – зима»…
Сосна – запела:
«Мир – весну чует!»
Ель заскрипела:
«Холодно.
Северный ветер дует»…
Белка, навострив кисточки ушей, прискакала.
«Ой вэй!» – сказала
И засмеялась:
«Так кто же прав?
А кто – жираф?
Подождём.
Недолго уже осталось»…

Сны.
Звонкие брызги луны.
Странные призрачные истории.
Уличные блюзовые консерватории.
Где человек с саксофоном – фоном.
Человек с гитарой – был молодой, стал старый.
Человек с контрабасом – был Пьеро, теперь - Карабас Барабасом.
И плачет переливами памяти губная гармоника.
Тоника. Субдоминанта.
Ещё джина. Ещё тоника.
Ещё 300 грамм.
Но уже растворился в сиреневом воздухе блюз
И пустеет нежданного сна незнакомого города улица.
Мир - надвигается,
Как зелёной тоски чёрный груз.
Хмурое утро
В окне
Сутулится.

Это время бежит лисицей -
По вискам, ресницам и лицам,
По берёзам, клёнам и елям,
По песочницам и качелям.

По торговым центрам и рынкам,
По лесным кедровым тропинкам.
По кольцу. Табачного дыма.
И бежит оно нас – мимо.